К книге

Мир Софии. Страница 1

Юстейн Гордер

Мир Софии

JOSTEIN GAARDER

Sofies verden

Roman om filosofiens historie

© Jostein Gaarder and H. Aschehoug & Co., 1991

© Доброницкая Т. В., наследники, перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2013

* * *

Эта книга появилась на свет прежде всего благодаря моральной поддержке Сири Данневиг.

Кроме того, мне хочется поблагодарить Майкен Имс, которая прочла ее в рукописи и сделала ряд ценных замечаний.

Я также весьма обязан Тронну Бергу Эриксену за доброжелательные комментарии и многолетнюю профессиональную помощь.

Кто, осмыслив ход столетий,Не построил жизнь толково,Тот живи себе в потемках,Прожил день – и жди другого.И. В. Гёте

Эдемский сад

…в конечном счете нечто должно было когда-то возникнуть из совершенной пустоты…

Софи́я Áмуннсен возвращалась домой из школы. Первый отрезок пути они шли вместе с Йо́рунн и говорили о роботах. Йорунн считала, что человеческий мозг – всего-навсего компьютер, только очень сложный. София высказывала сомнения. Наверное, человек не просто машина?

Возле продуктового центра, с его множеством магазинов и лавочек, подруги разошлись в разные стороны. София жила в дальнем конце района, застроенного коттеджами, и идти в школу ей было в два раза дальше, чем Йорунн. Дом ее стоял чуть ли не на краю света. Прямо за садом начинался густой лес.

София свернула на Клёвервейен. Улица сначала шла прямо, а к концу делала зигзаг, известный под названием Капитанского поворота. Прохожих здесь почти не видели, разве что по выходным.

Дело было в первых числах мая. В некоторых садах вокруг фруктовых деревьев виднелись тесные кучки желтых нарциссов. Березы уже накинули на себя тонкую зеленую вуаль.

Удивительно, что в это время года все вдруг пускается в рост… Какая сила с наступлением тепла, лишь только растает последний снег, выталкивает на поверхность безжизненной земли невесть откуда взявшуюся зелень?

Открывая калитку, София заглянула в почтовый ящик. Чаще всего там можно было найти кучу рекламы и несколько больших конвертов, адресованных маме. Обычно София оставляла толстую пачку корреспонденции на кухонном столе и, поднявшись к себе в комнату, принималась за уроки.

Папе лишь изредка приходили письма из банка, но при его специальности тут не было ничего удивительного. Софиин отец был капитаном крупного танкера и почти все время проводил в море. Если главе семейства случалось на несколько недель задержаться дома, он неслышными шагами передвигался по комнатам и всячески обхаживал Софию и ее маму. Потом он снова уходил в плавание и как бы исчезал из их жизни.

Сегодня в почтовом ящике обнаружилось всего одно письмо, и адресовано оно было Софии.

На небольшом конверте стояло: «Софии Амуннсен, Клёвервейен, 3». Ни обратного адреса, ни имени отправителя не значилось. Не было и почтовой марки.

Затворив за собой калитку, София тут же вскрыла конверт. Внутри оказался крошечный листок бумаги, размером даже меньше конверта. На листке было написано: Кто ты такая?

И всё. Ни тебе «здравствуй», ни тебе подписи, только три выведенных от руки слова с огромным вопросительным знаком в конце.

София снова взглянула на конверт. Нет, конечно, письмо предназначено ей. Но кто опустил его в почтовый ящик?

Она торопливо вынула ключ и отперла красный дом. Верный своей привычке кот Шер-Хан успел прошмыгнуть между кустов, вскочить на крыльцо и проскользнуть в дверь, прежде чем София ее за собой закрыла.

– Кис-кис-кис!

* * *

Иногда Софиина мама в сердцах называла их дом зверинцем. Живности у Софии действительно хватило бы на маленький зоопарк. Сначала ей купили круглый аквариум с золотыми рыбками – Златоглавкой, Красной Шапочкой и Черным Петером. Затем появились волнистые попугайчики, которых она назвала Тут и Там, черепаха Говинда и, наконец, тигровый кот Шер-Хан (в желтую и коричневую полоску). Все эти животные призваны были скрашивать девочке жизнь, пока мама работала, а папа путешествовал по свету.

Сбросив с себя школьную сумку, София насыпала в миску Шер-Хану кошачьего корма, а сама плюхнулась на кухонную табуретку с таинственным письмом в руке.

«Кто ты такая?»

Ничего вопросик! Естественно, она знала, что ее зовут София Амуннсен, но кто она такая? Этого София еще не выяснила.

А если б ее звали по-другому? Скажем, Анна Кнутсен? Неужели тогда она была бы иной?

София вдруг вспомнила, что папа хотел назвать ее Сюннёве. Она попробовала мысленно протянуть руку и представиться: «Сюннёве Амуннсен»… но у нее ничего не вышло. Так могла представляться только совсем другая девочка.

София соскочила с табуретки и прямо с письмом пошла в ванную. Встав перед зеркалом, она посмотрела себе в глаза.

– Я – София Амуннсен, – сказала она.

Девочка в зеркале и бровью не повела в ответ. Что бы ни делала София, она лишь в точности повторяла ее движения. София попыталась опередить свое отражение молниеносным рывком в сторону, но вторая девочка успела повторить даже его.

– Кто ты такая? – спросила София.

Ответа и тут не последовало, однако София на мгновение растерялась, не уверенная в том, кто из них задал вопрос: то ли она сама, то ли ее отражение.

– Ты – это я, – сказала София, ткнув пальцем в нос двойника.

Снова не получив ответа, она склонила голову набок и прибавила:

– А я – это ты.

София Амуннсен не всегда бывала довольна своей внешностью. Хотя ей часто делали комплименты по поводу красивых миндалевидных глаз, она знала, что у нее великоват рот и коротковат нос и что комплиментами ее просто пытаются утешить. Да и уши почти вплотную прилегали к глазам. Впрочем, больше всего неприятностей доставляли Софии прямые черные волосы, с которыми при всем желании нельзя было ничего поделать. Отец иногда, гладя дочку по голове, вспоминал прелюдию Клода Дебюсси и называл Софию «девушкой с волосами цвета льна». Хорошо отцу шутить: не он всю жизнь мучается с жесткими прядями, которые не берут ни лак, ни гель.

Временами София казалась себе чуть ли не уродиной. Мама как-то обмолвилась о тяжелых родах – может, дело в этом? Однако неужели внешность человека определяется в момент рождения?

Все-таки странно, что София не знает, кто она такая. И глупо, что ей не дали распорядиться своим внешним видом. Наружность свалилась на нее с неба. Друзей своих она, возможно, и выбирает, но себя она явно не выбирала. Даже то, что София родилась человеком, не было ее собственным выбором.

И вообще: что такое человек?

София опять подняла взгляд на девочку в зеркале.

– Пойду учить природоведение, – извиняющимся тоном сказала она и мигом очутилась в прихожей.

«Нет, – подумала София, – лучше сначала в сад».

И, ногой выставив кота на крыльцо, прикрыла за собой входную дверь.

София застыла на гравийной дорожке, сжимая в руке таинственное письмо, – и вдруг почувствовала себя куклой, ожившей по мановению волшебной палочки.

Все-таки здорово, что она попала в этот мир и с ней стали происходить необыкновенные приключения…

Шер-Хан легко перепрыгнул через дорожку и исчез в зарослях красной смородины. Вот уж кто не задавался вопросами о своем существовании и был не ожившей куклой, а более чем живым котом – начиная от белых усов и кончая извивами блестящего хвоста. Шер-Хан тоже гулял в саду, однако вряд ли представлял это себе так, как делала София.